Глава десятая

Хеллоуин

Малфой не поверил своим глазам, увидев, что Гарри и Рон все ещё в Хогвартсе, – утомлённые, но вполне довольные. И правда, следующим утром ребята решили, что встреча с трёхголовым псом была отличным приключением, причём они бы не отказались от ещё одного такого. Между тем Гарри просветил Рона насчёт свёртка, который, похоже, перекочевал из «Гринготтса» в Хогвартс, и они долго ломали головы, размышляя, что же могли так тщательно охранять.

– Видимо, это что-то очень ценное, или опасное, – предположил Рон.

– Или и то, и другое, – согласился Гарри.

Но, по сути, всё, что они знали наверняка об этой загадочной вещи – она была примерно двух дюймов длиной; поэтому понять, что она собой представляла, было затруднительно.

Невилл и Гермиона не выказывали ни малейшего интереса насчёт того, что было спрятано в охраняемом псом тайнике. Всё, о чем беспокоился Невилл – не приближаться больше к собаке на пушечный выстрел.

Гермиона категорически отказывалась разговаривать с Гарри и Роном, но она была до того занудной всезнайкой, что они сочли и это за удачу. Всё, что им было нужно – достойно отплатить Малфою, и, к их удовольствию, такой случай представился примерно через неделю, с прибытием почты.

Когда утром совы, по обыкновению, хлынули в Большой Зал, всеобщее внимание привлёк длинный узкий свёрток, который несли сразу шесть сипух. Гарри, как и остальные, горел желанием узнать, что там внутри, и был изумлён, когда птицы снизились и уронили посылку на стол прямо перед ним, опрокинув при этом на пол тарелку с беконом. Едва птицы улетели прочь, как очередная сова сбросила Гарри письмо, упавшее поверх свёртка.

Сперва Гарри вскрыл конверт и, как оказалось, правильно сделал, ибо письмо гласило:

НЕ РАЗВОРАЧИВАЙТЕ СВЁРТОК ЗА СТОЛОМ.

В нём – Ваша новая метла, «Нимбус-2000», но об этом не обязательно знать окружающим – в противном случае всем захочется такую же. Оливер Прут будет ждать Вас на квиддичном поле в семь часов вечера, чтобы провести Вашу первую тренировку.

Профессор МакГонаголл

Гарри, с трудом скрывая ликование, передал записку Рону.

– «Нимбус-2000»! – с завистью простонал тот. – Я к такой метле даже не прикасался.

Они быстро вышли из Большого Зала, чтобы спокойно распаковать метлу до начала первого урока, но не успели ребята пересечь вестибюль, как обнаружили, что путь наверх перекрыт Крэббом и Гойлом. Малфой выхватил у Гарри свёрток и ощупал.

– Это метла, – безапелляционно заявил он, швырнув «Нимбус» обратно Гарри со смесью зависти и досады на лице. – Теперь уж ты не отвертишься, Поттер, первокурсникам они не положены.

Рон не мог пропустить это мимо ушей.

– Это не какое-нибудь старое бревно, это – «Нимбус-2000». На чём, говоришь, ты летал дома – «Комета-260»? – уточнил он, подмигнув Гарри. – Метла отличная, но с «Нимбусом» и сравнивать нечего.

– Что б ты в этом понимал, Уизли, ты не можешь позволить себе и половину рукоятки, – оборвал его Малфой. – Вам с братьями, похоже, пришлось свои мётлы по прутику собирать.

Но, прежде чем Рон успел ответить, возле локтя Малфоя появился профессор Флитвик.

– Надеюсь, не ссоримся, мальчики? – пропищал он.

– Профессор, Поттеру прислали метлу, – поспешил доложить Малфой.

– Да-да, всё в порядке, – заверил профессор Флитвик, лучезарно улыбаясь Гарри. – Профессор МакГонаголл проинформировала меня об особых обстоятельствах, Поттер. А что это за модель?

– «Нимбус-2000», сэр, – пояснил Гарри, изо всех сил пытаясь не засмеяться при виде перекошенной ужасом физиономии Малфоя. – И это благодаря Малфою мне досталась такая метла.

Гарри и Рон поспешили наверх, давясь хохотом при мысли о сконфуженном, обозлённом Малфое.

– В принципе, это правда, – хихикнул Гарри, когда они добрались до вершины мраморной лестницы. – Если бы Малфой не стащил Помнивсём Невилла, я бы не попал в команду...

– И теперь ты полагаешь, что это – награда за нарушение правил? – раздался у них за спиной сердитый голос. Гермиона поднималась по ступеням, неодобрительно глядя на свёрток в руках Гарри.

– По-моему, ты с нами не разговариваешь, – напомнил Гарри.

– И не меняй своего решения, – подхватил Рон, – так всем спокойней.

Гермиона прошествовала прочь, задрав нос.

В тот день Гарри тяжело было сосредоточиться на занятиях. Мысли его блуждали, то и дело возвращаясь к спальне, где его дожидалась новая метла, спрятанная под кроватью, или к квиддичному полю, где сегодня он будет учиться играть. Вечером он торопливо заглотал ужин, даже не заметив, что именно ел, и вместе с Роном бросился наверх, чтобы наконец взглянуть на «Нимбус-2000».

– Ух ты, – выдохнул Рон, едва метла выкатилась на покрывало.

Даже Гарри, ровно ничего не знавшему о мётлах, показалось, что «Нимбус» выглядит потрясающе. Отполированная до блеска рукоять из красного дерева; длинный хвост из аккуратных, прямых прутьев; сверху на рукояти выгравировано золотом: «Нимбус-2000».

Когда приблизился назначенный час, и начали сгущаться сумерки, Гарри вышел из замка и направился к квиддичному полю. Он никогда ещё не бывал на стадионе. Скамьи на трибунах, окружавших поле, были установлены достаточно высоко, чтобы зрители могли следить за ходом игры. В противоположных концах поля стояло по три золотых шеста с кольцами на концах. Они напомнили Гарри пластиковые трубочки, через которые маггловские дети выдувают мыльные пузыри, – разве что эти были пятидесяти футов в высоту.

Гарри так не терпелось вновь оказаться в воздухе, что он не стал дожидаться Прута; он оседлал метлу и оттолкнулся от земли. Какое это всё-таки потрясающее ощущение, – он спикировал в одно из колец, поднялся ввысь через другое и стал носиться взад-вперёд над полем. «Нимбус-2000» реагировал на малейшие его прикосновения и мгновенно сворачивал в абсолютно любом направлении.

– Эй, Поттер, спускайся!

   Пришёл Оливер Прут. Под мышкой он нёс внушительных размеров деревянный сундук. Гарри приземлился возле него.

– Отлично, – с горящими глазами закивал Прут. – Теперь понимаю, что имела в виду МакГонаголл... у тебя действительно талант. Сегодня я хочу просто объяснить тебе правила, а затем ты начнёшь тренироваться с командой, трижды в неделю.

Он откинул крышку сундука. Внутри обнаружились четыре разнокалиберных мяча.

– Отлично, – начал Прут. – Так вот, квиддич довольно легко понять, хотя играть – далеко не так просто. В каждой из команд по семь игроков. Трое из них – гончии.

– Трое гончих, – повторил Гарри, наблюдая, как Прут вытаскивает ярко-красный мяч, размером с футбольный.

– Это квоффл, – объяснил Прут. – Гончии пасуют квоффл друг другу, пытаясь забросить его в одно из колец противника. За каждый гол начисляется десять очков. Понимаешь?

– Гончии пасуют друг другу квоффл и забрасывают его в кольцо, – процитировал Гарри. – То есть, это что-то вроде баскетбола на мётлах и с шестью кольцами?

– А что такое баскетбол? – с любопытством осведомился Прут.

– Да так, неважно, – быстро ответил Гарри.

– Так вот, в каждой команде есть вратарь.  У Гриффиндора вратарь – я. Я должен держаться возле колец и защищать их от противника.

– Трое гончих и вратарь, – резюмировал Гарри, стараясь не пропустить ни слова. – Они играют квоффлом. Ясно. А для чего эти? – он указал на три оставшихся в сундуке мяча.

– Сейчас увидишь, – пообещал Прут. – Держи.

Он протянул Гарри небольшую биту, вроде той, которой играют в бейсбол.

– Сейчас покажу, зачем нужны бладжеры, – сообщил Прут. – Бладжеры – вот эти.

Он указал на два одинаковых, иссиня-чёрных мяча; они были чуть меньше квоффла. Гарри заметил, что они слегка подпрыгивают, пытаясь вывернуться из-под державших их эластичных лент и вырваться на волю.

– Отойди-ка, – предупредил его Прут. Он наклонился и высвободил один из бладжеров.

В ту же секунду чёрный мяч взмыл в небо и затем устремился вниз, нацелившись Гарри прямо в лицо. Тому совсем не хотелось, чтобы бладжер сломал ему нос; Гарри взмахнул битой и отправил мяч обратно; тот пронёсся над их головами, и, описав в воздухе дугу, помчался к Пруту, который ухитрился накрыть его в прыжке и прижать к земле.

– Видишь? – выдохнул Прут, запихивая бладжер обратно в сундук и надёжно закрепляя. – Бладжеры носятся по полю, пытаясь сбить игроков с мётел. Поэтому в каждую команду входят два загонщика – у нас это близнецы Уизли – они охраняют своих игроков от бладжеров, стараясь отбивать мячи в сторону игроков противника. Ну как, ясно?

– Трое гончих играют квоффлом, забивая им голы; вратарь защищает кольца; загонщики охраняют своих игроков от бладжеров, – подытожил Гарри.

– Очень хорошо, – одобрил Прут.

– М-м... а бладжеры кого-нибудь убивали? – беззаботно, как ему показалось, поинтересовался Гарри.

– В Хогвартсе – никогда. Была пара сломанных челюстей, но не больше. Итак, последний игрок команды – следопыт. Это ты. И тебе не нужно беспокоиться ни о квоффле, ни о бладжерах...

– ...пока они не пробьют мне голову.

– Да не волнуйся, близнецы Уизли сами дадут фору бладжерам, – в смысле, они сами как бладжеры, только в человеческом обличье.

Прут подошёл к сундуку и извлёк из него четвертый, последний мяч. По сравнению с квоффлом и бладжерами он был крошечным – размером с крупный грецкий орех. Он был сияюще-золотым, с трепещущими серебряными крылышками.

– Это, – торжественно изрёк Прут, – золотой снитч, самый важный мяч из всех четырёх. Его крайне сложно поймать, потому что он очень быстрый и практически незаметный, но это и есть задача следопыта. Тебе нужно петлять среди гончих, загонщиков, бладжеров и квоффла, чтобы заметить снитч и схватить его прежде, чем это сделает следопыт другой команды. Команда, чей следопыт поймает снитч, получает дополнительные сто пятьдесят очков, – то есть, практически всегда побеждает. Поэтому против следопытов часто фолят. Игра заканчивается только тогда, когда снитч пойман, так что матч может длиться бесконечно, – рекорд, по-моему, три месяца, им пришлось выставлять запасных игроков, чтобы другие могли хоть немного поспать. Собственно, это всё. Вопросы есть?

Гарри покачал головой. Он отлично понял, что должен делать, – проблема была лишь в том, как.

– Пока мы не будем практиковаться со снитчем, – продолжал Прут, осторожно укладывая мячик в сундук, – уже слишком темно, мы можем потерять его. Давай попробуем вот с этими.

Он вытащил из кармана несколько обыкновенных мячей для гольфа, и через пару минут они с Гарри уже парили над полем: Прут старался как можно дальше бросать мячи в разных направлениях, а Гарри ловил их.

Гарри не упустил ни одного мяча, и Прут был в восторге. Через полчаса окончательно стемнело, и продолжать не было возможности.

– В этом году Квиддичный Кубок будет наш, – счастливо предсказал Прут, когда они устало плелись к замку. – Не удивлюсь, если ты окажешься даже лучше Чарли Уизли, а он мог бы играть за сборную Англии, если бы не уехал гоняться за драконами.

* * *

Возможно, из-за чрезмерной занятости (всё-таки тренировки трижды в неделю, да ещё ежедневная гора домашних заданий) Гарри с трудом верилось в то, что он пробыл в Хогвартсе уже два месяца. Замок за это время стал ему родным, каким никогда не был дом Дёрсли. Да и сами уроки становились всё интереснее теперь, когда они изучили основы.

Утром в Хеллоуин они, едва проснувшись, ощутили витающий в воздухе аромат запечённой тыквы. Что ещё приятнее: на уроке чар профессор Флитвик объявил, что сегодня они будут применять чары Левитации на практике – об этом они мечтали с тех пор, как по мановению палочки профессора жаба Невилла ракетой описала круг по классу. Профессор Флитвик разбил их на пары. Гарри в напарники достался Шеймас Финниган (к его, Гарри, облегчению – Невилл всё косился на него). А Рону повезло меньше: ему пришлось работать в тандеме с Гермионой Грейнджер. Причем трудно было сказать, кто из них был сильнее зол по этому поводу. Гермиона так и не разговаривала с ними с тех пор, как Гарри прислали метлу.

– Итак, не забудьте особое движение кисти, которое мы с вами отрабатывали! – воскликнул профессор Флитвик, взобравшись, по обыкновению, на стопку книг. – Легкое вращение и резкий щелчок, запомните, вращение и щелчок. Произношение также крайне важно, – помните о колдуне Баруффьо, который произнес «ф» вместо «с», а в следующую секунду обнаружил, что лежит на полу, а на груди у него стоит бык.

Задача оказалась непростой. Гарри и Шеймас выполняли все необходимые движения, но перо, которое должно бы было взмыть в воздух, по-прежнему лежало на парте. Шеймас, окончательно потеряв терпение, принялся дубасить по перу палочкой, и, в конце концов, оно вспыхнуло; Гарри пришлось сбивать пламя шляпой.

У Рона за соседней партой дела шли не лучше.

– Wingardium Leviosa! – кричал он, размахивая руками, как ветряная мельница.

– Ты неправильно произносишь заклинание, – процедила Гермиона. – Win-gar-dium Levi-о-sa, слог «gar» должен быть чётким и долгим.

– Сама попробуй, раз ты такая умная, – огрызнулся Рон.

Гермиона закатала рукава мантии, коснулась палочкой пера и произнесла:

– Wingardium Leviosa!

Перо оторвалось от парты, поднялось вверх и замерло в десяти футах над ними.

– Прекрасно! – восторженно зааплодировал профессор Флитвик. – Все посмотрите, у мисс Грейнджер получилось!

До конца урока Рон пребывал в отвратительном настроении.

– Ясно, почему её все терпеть не могут, – пробурчал он Гарри, расталкивая ребят в переполненном коридоре. – Честно, она – настоящий кошмар.

Кто-то на бегу столкнулся с Гарри. Это была Гермиона. Гарри мельком увидел, что она была в слезах.

– По-моему, она тебя слышала.

– И что? – возразил Рон, но видно было, что ему не по себе. – Она сама наверняка заметила, что у неё нет друзей.

Гермиона не пришла на следующий урок; она не появлялась до вечера. Спускаясь в Большой Зал, предвкушая грандиозный пир в честь Хеллоуина, Гарри и Рон нечаянно услышали, как Парвати Патил рассказывает своей подруге, Лаванде, что Гермиона плачет в уборной и просит оставить её в покое. Рон заметно смутился, но в следующий миг они вошли в Большой Зал, и праздничное убранство вытеснило Гермиону из их мыслей.

Около тысячи живых летучих мышей перепархивали со стен на потолок и обратно; ещё столько же стремительно носились над столами, словно низкие чёрные тучи, отчего пламя свечей в фонарях из тыквы чуть колебалось. Угощение внезапно появилось на золотых блюдах, как и на банкете в честь начала учебного года.

   Гарри как раз накладывал себе печёную картошку, как вдруг в Зал ворвался профессор Квиррелл – тюрбан набекрень, лицо искажено ужасом. Все проводили его взглядом; он подбежал к профессору Дамблдору, вцепился руками в край стола и выдохнул:

– Тролль... в подземельях... я решил, вы должны знать.

Он упал в обморок.

Началась паника. Профессору Дамблдору пришлось выпустить из палочки целый лиловый фейерверк, чтобы восстановить тишину.

– Префекты, – прогремел он, – немедленно разведите свои колледжи по гостиным!

Перси был в своей стихии.

– Следуйте за мной! Первокурсники, держитесь вместе! Если будете выполнять мои указания, тролля нечего бояться. Так, все строимся за мной. Пропустите первокурсников! Извините, я префект!

– Как тролль пробрался в замок? – вслух поразился Гарри, поднимаясь с остальными по лестнице.

– Я и сам хотел бы знать, – они же тупые, как пробки, – нахмурился Рон. – Может, Брюзг впустил – в честь праздничка.

Они миновали группы ребят, спешащих в разных направлениях. Пробиваясь сквозь толпу растерянных хуфльпуфцев, Гарри внезапно схватил Рона за локоть.

– Я только что вспомнил – Гермиона.

– В смысле?

– Она не знает про тролля.

Рон закусил губу.

– Ну хорошо, – решил он, – Только, чтобы Перси нас не увидел.

Пригнувшись, они присоединились к хуфльпуфцам, двигавшимся в другую сторону, проскользнули в безлюдный боковой коридор и помчались к женской уборной. Завернув за угол, они услышали позади чьи-то шаги.

– Перси! – прошипел Рон, отволакивая Гарри за каменное изваяние грифона.

Однако, осторожно выглянув из-за статуи, они увидели вовсе не Перси, а Снейпа. Он стремительно прошагал по коридору и исчез из виду.

– Что он здесь делает? – прошипел Гарри. – Почему он не в подземельях с другими учителями?

– А то я знаю.

Стараясь двигаться бесшумно, они на цыпочках подкрались к следующему коридору вслед за удаляющимися шагами Снейпа.

– Он собрался на третий этаж, – начал Гарри, но тут Рон поднял руку:

– Ничего не чувствуешь?

Гарри принюхался; в нос ему ударила тошнотворная вонь, смесь запаха старых носков и общественной уборной, которую никто и не думает чистить.

И тут послышалось низкое хрюканье и шарканье громадных подошв. Рон остолбенело ткнул пальцем в коридор слева, – к ним приближалось нечто огромное. Они отпрянули в тень и следили; существо вступило в круг лунного света,

Это было ошеломляющее зрелище. Двенадцати футов ростом; тусклая, гранитно-серая шкура; бугорчатое, похожее на булыжник, тело c водружённой сверху маленькой лысой головкой, напоминающей кокос. Короткие, толстые, как стволы деревьев, ноги; плоские, ороговевшие ступни. Смрад, исходящий от него, сражал наповал. В руке – огромная деревянная дубина, – она волочилась по полу, поскольку руки у тролля были слишком длинны.

Тролль остановился у дверного проема и заглянул внутрь. Он пошевелил ушами, что означало напряжённую работу крошечного мозга, – и, ссутулившись, неспешно прошаркал в комнату.

– Ключи в замке, – пробормотал Гарри. – Мы можем запереть его.

– Хорошая идея, – нервно отозвался Рон.

Они чуть ли не подползли к открытой двери (в горле у обоих пересохло), молясь про себя, чтобы троллю вдруг не пришло на ум выйти из комнаты. Тигриным прыжком Гарри подскочил к замку, выдернул из него ключи, и захлопнув, запер дверь.

– Да!

Окрылённые удачей, они уже бросились было обратно по коридору, но не успели они завернуть за угол, как услышали нечто, от чего кровь застыла в их жилах – вопль ужаса, – и доносился он из комнаты, которую они только что заперли.

– О, нет, – проговорил Рон, бледнея и от этого всё больше походя на Кровавого Барона.

– Это был женский туалет! – выдохнул Гарри.

– Гермиона! – одновременно выпалили они.

Меньше всего им хотелось это делать, – но разве был выбор? Резко развернувшись, они полетели обратно, к двери и, оглушённые паникой, повернули в замке ключ. Гарри рывком распахнул дверь, и они ворвались внутрь.

Гермиона съёжилась у противоположной стены, – судя по виду, она была на грани обморока. Тролль наступал на неё, на ходу сшибая со стен раковины.

– Отвлеки его! – в отчаянии крикнул Гарри Рону, и тот, схватив затычку от раковины, что есть силы метнул её в стену.

Тролль замер в нескольких футах от Гермионы. Он потоптался на месте, осматриваясь и тупо моргая в поисках источника шума. Взгляд тусклых глаз задержался на Гарри. Тролль поколебался и затем шагнул к нему, занося дубину.

– Эй, тупоголовый! – проорал Рон от другой стены и швырнул в тролля кусок металлической трубы. Удар для того оказался всё равно что слону дробина, но вопль он услышал и вновь застыл, поворачивая к Рону уродливую физиономию, – у Гарри появилась возможность обежать тролля кругом.

– Давай же, беги, беги! – заорал Гарри Гермионе, силясь подтолкнуть её к двери, но та, не в силах пошевелиться, вжималась в стену с приоткрытым от ужаса ртом.

Крики и их эхо, похоже, приводили тролля в бешенство. Он снова взревел и направился к Рону, который был ближе всех, – тому было некуда деваться.

Гарри совершил очень смелый и вместе с тем нелепый поступок: он разбежался, высоко подпрыгнул и умудрился обхватить сзади тролля за шею. Тот не мог почувствовать, что на нём повис Гарри, но даже тролль заметит, если в нос ему засунуть длинный кусок дерева, – а, когда Гарри прыгал, палочка по-прежнему оставалась у него в руке, – и она воткнулась троллю точно в ноздрю.

Завывая от боли, тролль топтался на месте и потрясал дубиной; Гарри по-прежнему висел на нём, отчаянно цепляясь за жизнь. В любую секунду тролль мог сбросить его или пришибить дубиной.

Гермиона сползла на пол; Рон выхватил палочку, – не понимая, что вообще собирается сделать, он выкрикнул первое пришедшее на ум заклинание:

– Wingardium Leviosa!

   Внезапно дубина вылетела из руки тролля; она поднималась все выше и выше в воздух, – затем медленно перевернулась – и с отвратительным треском рухнула прямо на голову владельцу. Тролль покачнулся и упал ничком с грохотом, от которого содрогнулась вся уборная.

Гарри, дрожа и ловя ртом воздух, поднялся на ноги. Рон стоял поблизости с по-прежнему поднятой палочкой, таращась на всё, что устроил.

Первой подала голос Гермиона.

– Он... мёртв?

– Вряд ли, – отозвался Гарри. – Скорее, просто потерял сознание.

Он, нагнувшись, вытащил палочку из носа тролля. Она вся была вымазана чем-то, напоминавшим грязно-серый клей.

– Фу-у – тролльские сопли.

Он вытер палочку о штаны тролля.

Неожиданно за спиной у них раздались громкие шаги; все трое оглянулись. Они даже не заметили, какой шум подняли, но внизу наверняка было слышно грохот и рёв тролля. В следующий миг хлопнула дверь, и в уборную ворвалась профессор МакГонаголл; за ней по пятам следовал Снейп, а замыкал цепочку Квиррелл. Последний, едва заметив тролля, с полуобморочным всхлипом сел на унитаз, схватившись за сердце.

Снейп склонился над троллем. Профессор МакГонаголл воззрилась на Гарри и Рона. Гарри никогда не видел её такой рассерженной. Губы её побелели от гнева. Надежда на поощрение для Гриффиндора в виде пятидесяти баллов улетучилась без следа.

– О чем вы вообще думали? – с холодной яростью в голосе поинтересовалась профессор МакГонаголл. Гарри искоса взглянул на Рона, который до сих пор стоял с высоко поднятой палочкой. – Вам повезло остаться в живых. Почему вы до сих пор не в спальне?

Снейп буравил Гарри взглядом. Тот уставился в пол. Он мысленно просил Рона опустить, в конце концов, палочку.

Неожиданно из угла донёсся слабый голос:

– Профессор МакГонаголл, – они искали меня.

– Мисс Грейнджер!

Гермионе наконец удалось подняться на ноги.

– Я решила разыскать тролля, потому что я... я подумала, что смогу самостоятельно справиться с ним... ну, потому что я читала о них.

Рон выронил палочку. Гермиона Грейнджер? Лжёт преподавателю?

– Если бы они не нашли меня, я уже была бы мертва. Гарри воткнул ему палочку в нос, а Рон оглушил его же собственной дубиной. У них не было времени звать кого-то на помощь. Когда они появились, тролль уже был готов прикончить меня.

Гарри и Рон постарались сделать вид, что не слышат эту историю впервые.

– Ну... в таком случае... – отрывисто проговорила профессор МакГонаголл, пристально глядя на всех троих. – Мисс Грейнджер, глупая вы девочка, как вам могло прийти в голову в одиночку сражаться с горным троллем?

Гермиона понурила голову. Гарри не мог вымолвить ни слова. Гермиона и думать не смела о том, чтобы нарушить правила, – а сейчас притворяется, что нарушила, – и всё ради их спасения. Всё равно что если бы Снейп начал раздавать сладости.

– Мисс Грейнджер, за ваш проступок Гриффиндор лишается пяти баллов, – сурово заявила профессор МакГонаголл. – Вы меня очень огорчили. Если вы совсем не пострадали, отправляйтесь в гостиную. Ученики заканчивают банкет там.

Гермиона ушла.

Профессор МакГонаголл повернулась к мальчишкам.

– Как я уже сказала, вам повезло, что вы все ещё живы, но немногим первокурсникам удалось бы справиться со взрослым горным троллем. Я проинформирую об этом профессора Дамблдора. Каждому из вас – по пять баллов. Можете идти.

Они поспешили на выход и не разговаривали до тех пор, пока не поднялись на два этажа. Было громадным облегчением наконец избавиться от троллевой вони, не говоря уже обо всём остальном.

– Могла бы дать нам побольше, чем десять баллов, – пробурчал Рон.

– Вообще-то, пять, Гермиону же наказали.

– Она молодец, что вытащила нас из беды, – признал Рон. – С другой стороны, мы все-таки спасли её.

– Может, и не пришлось бы, не запри мы дверь, – напомнил ему Гарри.

Они добрались до портрета Полной Леди.

– Свиной пятачок, – машинально сказали они.

Гостиная была битком набита оживлёнными ребятами. Все уплетали лакомства, что  принесли им наверх. Но Гермиона стояла возле двери, дожидаясь их. Последовало неловкое молчание. И тут все трое, не глядя друг на друга, хором произнесли: «Спасибо!» и поспешили за тарелками.

С этого дня Гермиона Грейнджер стала их другом. Существуют такие события, пережив которые вместе, неизбежно проникаешься симпатией друг к другу. И победа над двенадцатифутовым горным троллем, безусловно, к ним относится.