Глава шестая

Путешествие с платформы девять и три четверти

    Последний месяц, проведённый с Дёрсли, оказался не таким уж весёлым. Правда, теперь Дадли до того боялся Гарри, что избегал находиться с ним в одной комнате; а дядя Вернон с тётей Петунией и вовсе перестали запирать его в чулане, ни к чему не принуждали, даже не вопили на него, – да и, по правде говоря, вообще не разговаривали с ним. До смерти напуганные и разозлённые одновременно, они делали вид, что Гарри попросту не существует. Он, конечно, был рад таким переменам, – и всё же, со временем всё это начало угнетать.

    Гарри проводил большую часть времени в своей комнате, в компании с совой. Он решил назвать её Ядвигой, – на это имя он наткнулся, читая «Историю магии». Учебники оказались ужасно интересными. По вечерам он допоздна читал в постели, а Ядвига летала туда-сюда через раскрытое окно, когда ей вздумается. Хорошо ещё, что тётя Петуния перестала пылесосить его комнату, – страшно было даже представить её реакцию на то, что  Ядвига приносила с охоты дохлых мышей. Каждый вечер перед сном Гарри, считая дни до первого сентября, вычёркивал очередной на самодельном календаре, прикреплённом к стене.

    В последний день августа Гарри решил, что надо бы договориться с дядей и тётей о том, как ему завтра добраться до вокзала Кингс-Кросс; он спустился в гостиную, где в это время все смотрели шоу по телевизору. Гарри прокашлялся, чтобы дать о себе знать, – Дадли с воплем вылетел из комнаты.

    – Э-э... дядя Вернон?

    Тот невнятно пробурчал что-то, показывая, что слушает.

    – М-м... завтра мне надо быть на вокзале Кингс-Кросс, я еду... в Хогвартс.

    Дядя Вернон снова буркнул.

    – Вы не могли бы отвезти меня туда?

    «Бурк». Гарри подумал, что это значит «да».

    – Спасибо.

    Гарри начал было подниматься по лестнице, но тут дядя Вернон наконец заговорил:

    – Путешествие на поезде – странный способ добираться до школы колдовства. А что, ковры-самолёты все поистёрлись?

    Гарри промолчал.

    – А где, кстати, находится эта школа?

    – Не знаю, – ответил Гарри, осознав это только сейчас. Он вытащил из кармана билет, который ему отдал Хагрид:

    – Мне просто нужно попасть на платформу девять и три четверти и сесть на поезд в одиннадцать утра, – прочёл он.

    Дядя с тётей уставились на него.

    – Какую платформу?

    – Девять и три четверти.

    – Перестань нести чушь, – осадил его дядя Вернон. – Такой платформы не существует.

    – Но так написано на моём билете.

    – Бред какой-то, – покачал головой дядя, – да они все психи. Подожди, сам увидишь. А насчёт Кингс-Кросс – так и быть, подбросим тебя. Нам всё равно нужно в Лондон, а иначе бы я и пальцем не шевельнул.

    – А зачем вам в Лондон? – поинтересовался Гарри, чтобы закончить разговор мирно.

    – Везём Дадли в больницу, – проворчал дядя Вернон. – Надо удалить этот проклятый хвост прежде, чем пойти в школу. 

* * * 

    Гарри проснулся в пять утра и так и не смог больше заснуть – слишком уж был взволнован. Он встал и натянул джинсы, – не хотелось ехать на вокзал в школьной мантии, переодеться можно и в поезде. Затем в очередной раз проверил, взял ли всё необходимое, убедился, что Ядвига надёжно заперта в клетке и начал расхаживать по комнате, дожидаясь, когда встанут Дёрсли. Через два часа огромный, тяжёлый чемодан Гарри, наконец, втиснули в багажник, тётя Петуния уговорила Дадли сесть рядом с Гарри, и они поехали.

    Они добрались до вокзала Кингс-Кросс к половине одиннадцатого. Дядя Вернон взвалил чемодан Гарри на тележку и покатил её вперед. Гарри подумал было, что это как-то чересчур любезно с его стороны, но тут дядя, ехидно усмехаясь, остановился перед выходом на платформы.

    – Ну что, приятель, вот мы и на месте. Вот платформа девять, а вот – десять. Твоя должна быть где-то посередине, но, похоже, её ещё не построили, а?

    Естественно, он был прав. Большая пластиковая табличка с номером «9» над одной платформой; с номером «10» – над другой – и больше ничего.

    – Успешной учёбы, – пожелал дядя Вернон с ещё более мерзкой ухмылкой и ушёл, не проронив больше ни слова. Гарри, оглянувшись, наблюдал, как Дёрсли отъезжают от вокзала; все трое веселились от души. У Гарри пересохло в горле. И что, интересно, ему теперь делать? На него уже начинали подозрительно коситься, из-за Ядвиги. Придётся кого-нибудь спросить.

    Он остановил проходившего мимо вокзального служащего, но так и не решился упомянуть платформу девять и три четверти. Выяснилось, что тот никогда не слышал о Хогвартсе, а поскольку Гарри не мог даже объяснить ему, в какой части страны находится эта школа, начал раздражаться, словно Гарри нарочно притворялся тупым. Почти отчаявшись, Гарри спросил, какой поезд отправляется в одиннадцать часов, и услышал в ответ, что такого не существует. Наконец служащий удалился, что-то недовольно бормоча насчёт «всяких бездельников». Гарри изо всех сил старался не паниковать. Если верить часам на табло, до отбытия поезда оставалось десять минут, а он по-прежнему не знал, что делать; он тупо стоял посреди вокзала, с чемоданом, который едва мог поднять, карманами, полными волшебных денег, и клеткой с большой совой.

    Скорее всего, Хагрид забыл рассказать ему, что именно нужно сделать, – вроде того, как он стучал по третьему кирпичу слева, чтобы попасть на Диагон-Аллею. Гарри уже подумывал о том, чтобы вытащить палочку и начать постукивать ею по билетной кассе между платформами девять и десять.

    В это время позади него прошло несколько человек, и он уловил несколько слов из их разговора:

    – ...целая толпа магглов, я так и знала...

    Гарри резко обернулся. Оказалось, это говорила полная женщина, обращаясь к четверым мальчишкам с огненно-рыжими волосами. Каждый толкал перед собой такой же, как у Гарри, чемодан, – и у них была сова.

    С лихорадочно колотящимся сердцем Гарри покатил свою тележку вслед за ними. Они замедлили шаг, и он остановился, оказавшись достаточно близко, чтобы слышать их.

    – Так, какая платформа? – спросила мать у детей.

    – Девять и три четверти, – пропищала маленькая девочка, державшая её за руку, – тоже рыжеволосая. – Мам, ну можно, я тоже поеду...

    – Ты ещё слишком мала, Джинни, пожалуйста, тише. Давай, Перси, ты первый.

    Старший, судя по всему, из её сыновей бодро зашагал к платформам. Гарри следил за ним, стараясь не моргать, чтобы ничего не упустить, – но, едва мальчик приблизился к барьеру, разделяющему две платформы, толпа туристов, проходя мимо, заслонила его; когда последний рюкзак исчез из поля зрения, мальчика уже не было видно.

    – Фред, ты следующий, – распорядилась дама.

    – Я не Фред, я Джордж, – возмутился тот. – И эта женщина ещё называет себя нашей матерью? Ты разве не видишь, что я Джордж?

    – Джордж, сынок, прости.

    – Шутка – я Фред, – весело сообщил мальчишка и направился к барьеру. Его брат-близнец крикнул вслед, чтобы он поторопился, и в следующий миг Фред исчез – но как?

    Теперь уже третий шагал к барьеру, вот он приблизился к нему почти вплотную, – и, внезапно, тоже растаял в воздухе.

    Выбора не было.

    – Простите, – робко обратился Гарри к полной женщине.

    – Здравствуй, дорогой, – улыбнулась та. – Поступаешь в Хогвартс? Рон тоже.

    – Она кивнула на своего младшего сына. Он был высокий, худощавый, нескладный и веснушчатый, с широкими ладонями и ступнями и длинным носом.

    – Да, – подтвердил Гарри. – Но дело в том, что... я не знаю, как...

    – Как попасть на платформу? – доброжелательно подсказала женщина, и Гарри кивнул.

    – Не волнуйся, – успокоила его она. – Всё, что тебе нужно сделать – это пройти прямо сквозь барьер между платформами девять и десять. Только не останавливайся и не бойся, что врежешься в стену, это очень важно. Если нервничаешь, то лучше с разбега. Давай, иди сейчас, перед Роном.

    – Э-э... хорошо, – согласился Гарри.

    Он развернул тележку и взглянул на барьер; с виду тот был довольно прочным.

    Гарри направился к барьеру. Люди, спеша на платформы девять и десять, задевали его на ходу; Гарри ускорил шаг. Сейчас он врежется, вот будет история, – он налёг на поручень тележки и тяжело побежал, – барьер всё ближе, – он уже не сможет остановиться, – тележкой стало невозможно управлять, – до барьера оставался какой-то фут, – он прикрыл глаза, готовясь к удару...

    Удара не произошло... Гарри, не замедляя бега, открыл глаза. Рядом с платформой, битком набитой людьми, стоял алый паровоз. Табличка над головой Гарри гласила: «Хогвартс-Экспресс, 11-00». Гарри оглянулся:  вместо барьера появилась изящная чугунная арка с надписью сверху: «Платформа Девять и Три четверти». Получилось!

    Над головами оживлённо беседующих людей клубился пар, а под ногами у них туда-сюда сновали разномастные кошки. Совы недовольно ухали, заглушая болтовню и стук колёс тяжёлых чемоданов.

    Первые вагоны были уже забиты школьниками, – кто-то, высунувшись из окна, болтал с родными, кто-то сражался за свободные места. Гарри покатил тележку вдоль платформы, высматривая, куда в поезде можно сесть. Он миновал круглолицего мальчика, – тот растерянно говорил:

    – Баб, я снова потерял жабу.

    – Ох, Невилл, – вздохнула пожилая дама.

    Группа ребят окружила мальчишку с дредами:

    – Ну покажи, Ли, ну давай...

    Тот приподнял крышку коробки, и все вокруг завопили: изнутри высунулась чья-то длинная, волосатая лапа.

    Гарри пробирался сквозь толпу, пока не нашёл свободное купе. Сперва он занёс туда клетку с Ядвигой, а затем приволок к двери вагона чемодан. Он попытался втащить его на подножку, – с большим трудом ему удалось его поднять, но в результате чемодан упал, больно ударив Гарри по ноге.

    – Помочь? – к нему подошёл один из рыжих близнецов, за которыми он последовал на платформу.

    – Да, если не трудно, – тяжело дыша, попросил Гарри.

    – Эй, Фред! Помоги мне!

    С помощью близнецов Гарри, наконец, затолкал чемодан в угол купе.

    – Спасибо, – поблагодарил Гарри, откинув со лба мокрые от пота волосы.

    – Что это? – вдруг спросил один из близнецов, показывая на зигзагообразный шрам Гарри.

    – Ни фига себе! – воскликнул второй. – Значит, ты...

    – Это он, – уверенно заявил первый близнец. – Так ведь? – прибавил он, обращаясь к Гарри.

    – Кто я? – переспросил Гарри.

    – Гарри Поттер, – хором выпалили близнецы.

    – Ну... да, это он, – ответил Гарри. – То есть, да, это я.

    Близнецы вытаращились на него, и он почувствовал, как к щекам прилила краска. И тут, к его облегчению, из-за открытой двери поезда донёсся голос:

    – Фред? Джордж? Вы здесь?

    – Мы идём, мам.

    Ещё раз оглянувшись на Гарри, близнецы вышли из поезда.

    Гарри сел возле окна, откуда, частично скрытый от посторонних глаз, мог наблюдать за рыжеволосым семейством и слышать их разговор. Мать вытащила носовой платок.

    – Рон, у тебя что-то на носу.

    Младший сын попытался ускользнуть, но она схватила его в охапку и принялась тереть платком кончик его носа.

    – Мам... отстань... – он вырвался.

    – Ай-ай, у Роннюшки что-то на носике? – пропел один из близнецов.

    – Заткнись, – бросил Рон.

    – А где Перси? – спросила мать.

    – Сейчас придёт.

    Старший мальчик стремительно приближался к ним. Он уже переоделся в чёрную хогвартскую мантию; Гарри заметил у него на груди блестящий алый с золотом значок, украшенный буквой «П».

    – Мам, я ненадолго, – заявил он. – Мне нужно в поезд, там впереди для префектов выделили два купе...

    – Так ты теперь префект, Перси? – с изумлённым выражением лица переспросил один из близнецов. – Что же ты не сказал, ведь мы ничего и не знали...

    – Погоди, кажется, он упоминал об этом, – перебил его брат. – Как-то раз...

    – Или два...

    – В минуту...

    – Всё лето...

    – Ох, да замолчите вы, – отмахнулся Перси-префект.

    – Кстати, почему это у Перси новая форма? – поинтересовался один из близнецов.

    – Потому что он теперь префект, – с гордостью ответила мать. – Ну ладно, дорогой, успешной учёбы, – отправь мне сову, как доберётесь.

    Она чмокнула Перси в щёку, и тот удалился. Затем мать повернулась к близнецам.

    – Так, теперь вы двое. В этом году вы будете вести себя прилично. Если мне пришлют ещё хоть одну сову из-за ваших выходок – что взорвали туалет или...

    – Взорвали туалет? Мы ни разу не взрывали туалет.

    – Но идея супер, спасибо, мам.

    – Не смешно. И приглядите за Роном.

    – Не волнуйся, заинька Ронни с нами не пропадёт.

    – Да заткнись ты, – снова огрызнулся Рон. Он был чуть ли не одного роста с близнецами; кончик носа заметно покраснел после стараний матери оттереть с него грязь.

    – Знаешь что, мам? Угадай, кого мы сейчас встретили в поезде?

    Гарри быстро отклонился назад, чтобы его не заметили.

    – Помнишь того черноволосого мальчишку, ну, который стоял рядом с нами на вокзале? Угадай, кто он?

    – Кто?

    – Гарри Поттер!

    Гарри услышал голос девочки:

    – Ой, мам, можно мне сбегать в купе и посмотреть на него, ну пожалуйста...

    – Ты уже видела его, Джинни, и, в конце концов, бедный мальчик – не животное в зоопарке. Это точно он, Фред? Откуда ты знаешь?

    – Спросил его. И шрам видел. Правда – похож на молнию.

    – Бедняжка – неудивительно, что он был один. Он ещё так вежливо спросил, как попасть на платформу.

    – Ну ладно, неважно, – как ты думаешь, он помнит, как выглядит Сама-Знаешь-Кто?

    Мать мгновенно посуровела.

    – Я запрещаю тебе спрашивать его, Фред. Даже и не думай. Неужели нужно напоминать ему об этом в первый же школьный день?

    – Ладно, не кипятись.

    Прозвучал свисток.

    – Скорее! – поторопила мать, и трое мальчишек забрались в поезд. Они высунулись из окна, и мать поцеловала их на прощание; девочка заплакала.

    – Перестань, Джинни, мы завалим тебя совами.

    – Мы пришлём тебе сиденье от хогвартского унитаза.

    – Джордж!

    – Да шучу я, мам.

    Поезд тронулся. Гарри видел, как мать машет вслед сыновьям, а их сестрёнка, смеясь сквозь слёзы, бежит за поездом, пытаясь не отставать; когда он набрал скорость, она остановилась и тоже начала махать.

    Гарри следил, как девочка с матерью исчезают за поворотом. За окном купе мелькали дома. Гарри был ужасно взволнован. Он не знал, куда едет, но был уверен: это лучше, чем то, что он оставлял позади.

    Дверь, скользнув вбок, открылась, и в купе вошёл младший рыжеволосый мальчик.

    – Тут свободно? – спросил он, указывая на место напротив Гарри. – А то везде занято.

    Гарри закивал, и мальчик сел. Он покосился на Гарри и быстро отвернулся к окну, делая вид, что не смотрел. Чёрное пятно у него на носу так и не стёрлось.

    – Эй, Рон, – это вернулись близнецы. – Слушай, мы пойдём дальше, там у Ли Джордана гигантский тарантул.

    – Ладно, – пробормотал Рон.    

    – Да, Гарри, – прибавил другой близнец, – мы ведь не представились. Фред и Джордж Уизли. А это – Рон, наш брат. Ну, увидимся позже.

    – Пока, – хором ответили Гарри и Рон. Близнецы ушли, закрыв за собой дверь.

    – Ты правда Гарри Поттер? – выпалил Рон.

    Гарри кивнул.

    – А-а, понятно, – я думал, это очередная шуточка Фреда с Джорджем, – пробормотал Рон. – А у тебя действительно... ну, ты понимаешь...

    Он указал на лоб Гарри.

    Гарри отвёл в сторону прядь волос, показывая шрам. Рон уставился на него.

    – Так, значит, это сюда Сам-Знаешь-Кто...

    – Да, – подтвердил Гарри, – но я ничего не помню.

    – Совсем? – c надеждой спросил Рон.

    – Ну... только вспышку зелёного света, а больше ничего.

    – Ух ты, – выдохнул Рон. Некоторое время он пристально смотрел на Гарри, а потом, как будто опомнившись, живо заинтересовался пейзажем за окном.

    – А у тебя колдовская семья? – спросил Гарри; Рон был интересен ему так же, как и он сам – Рону.

    – Н-ну... думаю, да, – задумался Рон. – Кажется, у мамы есть какой-то троюродный брат-бухгалтер, но мы о нём никогда не говорим.

    – Так ты, наверное, уже всё о магии знаешь?

    Уизли явно были одной из древних семей, о которых говорил тот бледный мальчишка на Диагон-Аллее.

    – Я слышал, ты живёшь у магглов? – с любопытством продолжал Рон. – Какие они?

    – Ужасные... то есть, не все, конечно. Но мои дядя, тётя и кузен – ужасные. Хорошо бы у меня тоже было трое братьев-колдунов.

    – Пятеро, – поправил Рон. Он почему-то внезапно помрачнел. – Я – шестой в семье, кто поступает в Хогвартс. И мне уж точно есть, к чему стремиться. Билл и Чарли уже закончили школу, – Билл был старостой школы, а Чарли – капитаном команды по квиддичу. Теперь вот Перси стал префектом. Фред с Джорджем только прикалываются и занимаются всякой ерундой, но у них неплохие оценки, и все их любят. Все ждут, что я добьюсь таких же успехов, – но, даже если так, это будет не так уж удивительно, ведь мои братья уже достигли всего этого. И потом, когда у тебя пятеро братьев, тебе никогда не покупают новые вещи. Мне вот достались старые мантии Билла, старая палочка Чарли и старая крыса Перси.

    Рон запустил руку в карман куртки и вытащил толстую серую крысу; та спокойно дремала.

    – Его зовут Корыстик, и он абсолютно бесполезен; сомневаюсь, что он вообще когда-нибудь просыпается. Когда Перси назначили префектом, папа подарил ему сову, – но они не могли себе позво... в смысле, вместо этого мне досталась крыса.

    Уши у Рона покраснели. Похоже, он решил, что сболтнул лишнего, и вновь перевёл взгляд на окно.

    Гарри же подумал: нет ничего предосудительного, если ты не можешь позволить себе купить сову. В конце концов, до начала прошлого месяца у него вообще не было денег; он так Рону и сказал, добавив, что донашивал одежду за Дадли и никогда не получал нормальных подарков на день рождения. Рон заметно приободрился.

    – ... и, пока Хагрид мне не рассказал, я ничего не знал про то, что я колдун, о своих родителях, о Волдеморте...

    Рон охнул.

    – Ты чего? – не понял Гарри.

    – Ты назвал по имени Сам-Знаешь-Кого! – Рон был потрясён и впечатлён одновременно. – Я думал, кто-кто, но чтобы ты...

    – Я не пытаюсь казаться храбрее, называя его по имени, – попытался объяснить Гарри. – Не знал, что это не принято. Понимаешь? Я так многого ещё не знаю... и я уверен, – только сейчас он решился высказать вслух свои опасения, – уверен, что буду худшим в классе.

    – Не будешь. В школе полно детей из маггловских семей, и они довольно быстро всему учатся.

    Пока они разговаривали, поезд уже выехал из Лондона. За окном мелькали луга, где паслись коровы и овцы. Какое-то время они молчали, разглядывая проносящиеся мимо поля и просёлочные дороги.

    Около половины первого из коридора донёсся стук колёс, и в купе заглянула улыбчивая женщина с ямочками на щеках:

    – Хотите чего-нибудь, ребята?

    Гарри, который сегодня не завтракал, мигом вскочил на ноги; уши у Рона снова покраснели, и он пробормотал, что взял с собой бутерброды. Гарри вышел в коридор.

    Дёрсли никогда не давали ему денег на сладости, поэтому теперь, когда в его карманах звякали золотые и серебряные монеты, он был готов купить столько батончиков «Марс», сколько сможет унести, – но у продавщицы их не было. На тележке лежали орешки «Берти Ботт» на любой вкус, взрывчатая жвачка  «Друббл», шоколадные лягушки, тыквенное печенье, котелковые кексы, лакричные волшебные палочки, – и многие другие необычные сладости, каких Гарри в жизни не видел. Дабы ничего не упустить, он набрал всего понемногу и отдал продавщице одиннадцать серебряных серпиев и семь бронзовых ворехов.

    Рон удивлённо смотрел, как Гарри заносит всё это в купе и сгружает покупки на свободное сиденье.

    – Такой голодный?

   – Умираю, – признался Гарри, откусывая чуть ли не половину тыквенного печенья.

    Рон вытащил бугорчатый пакетик и развернул его. Внутри оказалось четыре бутерброда. Он отделил один от остальных и горестно пробормотал:

    – Вечно она забывает, что я не люблю солонину.

    – Меняю на своё, – мигом предложил Гарри, протянув Рону печенье. – Давай...

    – Да нет, тебе не понравится, мясо жёсткое, – покачал головой Рон. – Ну, у неё просто времени не было, – поспешно прибавил он, – ты же понимаешь, пятеро детей...

    – Давай, ешь печенье, – стоял на своём Гарри, которому раньше было попросту нечем, – и тем более, не с кем делиться. Так что сейчас, на пару с Роном уплетая печенье, кексы и прочие вкусности (бутерброды были благополучно забыты), он испытывал очень приятное чувство.

    – Что это? – спросил Гарри у Рона, взяв в руки упаковку шоколадных лягушек. – Это же не настоящие лягушки, да?

    На самом деле, Гарри начинало казаться, что его уже ничем не удивишь.

    – Нет, – усмехнулся Рон. – Посмотри, что там за вкладыш – у меня Агриппы не хватает...

    – Что?

    – А-а, точно, ты ж не знаешь, – там внутри коллекционные карточки, серия «Знаменитые чародеи и колдуньи». У меня их где-то пятьсот, только вот Агриппы и Птолемея никак не попадается.

    Гарри развернул «лягушку» и вытащил карточку. На ней был изображён пожилой мужчина в полукруглых очках, с длинным крючковатым носом и волнистыми серебристыми волосами, бородой и усами. Подпись в низу карточки гласила: «Альбус Дамблдор».

    – Так вот какой он, Дамблдор! – воскликнул Гарри.

    – Только не говори, что никогда не слышал о Дамблдоре! – запротестовал Рон. – Можно, я возьму «лягушку»? Вдруг Агриппа попадётся... спасибо...

    На оборотной стороне карточки Гарри прочёл:

АЛЬБУС ДАМБЛДОР

в натоящее время – директор школы «Хогвартс»

Признанный величайшим чародеем нашего времени, Дамблдор знаменит, в частности, победой над тёмным колдуном Гриндельвальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона, а также совместными с Николасом Фламелем трудами в области алхимии. Профессор Дамблдор увлекается камерной музыкой и игрой в кегли.

    Гарри повернул карточку лицевой стороной и, к своему изумлению, увидел, что Дамблдор исчез.

    – Он куда-то делся!

    – Ну, он же не может торчать здесь целый день, – заметил Рон. – Он вернётся. Нет, мне снова попалась Моргана – у меня таких уже пять или шесть... может, возьмёшь и тоже начнёшь собирать коллекцию?

    Взгляд Рона задержался на груде пока что нетронутых шоколадных лягушек.

    – Угощайся, – радушно предложил Гарри. – Кстати, ты знаешь, у магглов люди с фотографий никогда не уходят.

    – Серьёзно? Что, они вообще не двигаются? – поразился Рон. – Да ладно!

    Гарри наблюдал, как Дамблдор бочком проскользнул обратно на карточку и еле заметно улыбнулся ему. Рона гораздо больше занимали шоколадные лягушки, чем карточки со знаменитыми чародеями и колдуньями, а вот Гарри не мог оторвать от последних глаз. Вскоре, помимо Дамблдора и Морганы, в его коллекции оказались Хенгист Вудкрафт, Альберик Граннион, Цирцея, Парацельс и Мерлин. Наконец он отложил в сторону карточку с друидой Клиодной, неспешно почёсывающей нос, и открыл пакетик с орешками «Берти Ботт» на любой вкус.

    – Ты с этим поаккуратнее, – предупредил Рон. – Они действительно могут быть любого вкуса, – понимаешь, есть вполне нормальные, ну там, шоколадные, мятные, лимонные или апельсиновые, – но иногда попадаются и орешки со вкусом шпината, печёнки, требухи... Джордж клянётся, что однажды наткнулся на орешек со вкусом соплей.

    Рон взял зелёную конфетку, придирчиво осмотрел и осторожно откусил кусочек.

    – Беее... вот видишь? Спаржа.

    Они неплохо повеселились, поедая эти орешки. Гарри попался вкус жареных бобов и хлеба, кокоса, клубники, карри, травы, кофе, сардин, – под конец он бесстрашно откусил кусочек серой конфетки, которую Рон брать отказался, – выяснилось, что она была со вкусом перца.

    Вид за окном всё меньше напоминал сельскую местность. Опрятные поля остались позади, сменившись лесами, извилистыми реками и тёмно-зелёными холмами.

    В дверь постучали, и на пороге показался круглолицый мальчик, которого Гарри уже видел на платформе. Казалось, он вот-вот расплачется.

    – Извините, – всхлипнул он, – вы тут, случайно, не видели жабу?

    Гарри и Рон покачали головами.

    – Я потерял его! – запричитал мальчик. – Он постоянно убегает!

    – Он найдётся, – пообещал Гарри.

    – Да, – несчастным голосом согласился мальчик. – Ну, если вы его увидите...

    С этими словами он ушёл.

    – Не пойму, чего он так распереживался, – удивился Рон. – Я бы на его месте жабу потерял как можно быстрее. Впрочем, я и сам везу Корыстика, так что кто бы говорил.

    Крыса по-прежнему посапывала на коленях у Рона.

    – Может, он спит, а может, умер, – разницы не чувствуется, – с отвращением бросил Рон. – Я вчера пытался перекрасить его в жёлтый цвет, чтобы он выглядел поинтереснее, но у меня ничего не вышло. Вот, смотри...

    Он пошарил в чемодане и вытащил довольно потрёпанную палочку. Кое-где виднелись зазубрины, а на конце поблёскивало что-то белое.

    – Единорожья шерсть почти вся вылезла. Ну да ладно...

  Он поднял палочку, но тут дверь купе снова открылась. На пороге стоял всё тот же мальчик, потерявший жабу, но теперь с какой-то девочкой. Та уже переоделась в хогвартскую мантию.

    – Никто не видел жабу? А то Невилл потерял, – она говорила властным тоном, у неё были густые каштановые волосы и чересчур крупные передние зубы.

    – Мы ведь уже говорили, что не видели, – раздражённо ответил Рон, но девочка не слушала, – она смотрела на палочку в его руке.

    – О, ты колдуешь? Ну, давайте посмотрим.

    Она села. Рон был заметно обескуражен.

    – Ну... хорошо.

   Он прокашлялся.

    – Маргаритки, одуванчик, солнца свет,

Перекрасим эту крысу в жёлтый цвет!

     Он взмахнул палочкой, но ничего не произошло. Корыстик оставался серым и продолжал спать.

    – Ты уверен, что это настоящее заклинание? – осведомилась девочка. – Что-то оно не сработало, да? Я попрактиковалась с кое-какими чарами попроще, и у меня всё получилось. У меня в семье нет никого со способностями к магии, я была крайне удивлена, когда получила письмо, то есть, конечно же, приятно удивлена, ведь, как мне рассказали, это – лучшая школа ведьминских искусств; я уже выучила все учебники наизусть, надеюсь, этого будет достаточно, – кстати, меня зовут Гермиона Грейнджер, а вас?

    Всё это она выпалила на одном дыхании.

    Гарри взглянул на Рона и с облегчением понял, – тот, судя по ошалелому выражению лица, тоже не учил школьных книг наизусть.

    – Я Рон Уизли, – пробормотал Рон.

    – Гарри Поттер, – представился Гарри.

    – Правда? – ахнула Гермиона. – Я про тебя, разумеется, всё знаю, – купила несколько книг для дополнительного чтения, – о тебе упоминают и в «Истории современной магии», и во «Взлёте и падении тёмных искусств», и в «Величайших событиях магомира двадцатого века».

    – Серьёзно? – поразился Гарри.

    – Господи, неужели ты не знал, я бы на твоём месте разузнала всё, что только могла, – заявила Гермиона. – Вы уже знаете, на какой колледж попадёте? Я расспросила кое-кого, и надеюсь, меня распределят в Гриффиндор, похоже, это – наилучший вариант, я слышала, там учился сам Дамблдор; впрочем, думаю, попасть в Рейвенкло тоже было бы неплохо... В любом случае, сейчас нужно поискать жабу Невилла, – а вам двоим не помешало бы переодеться, думаю, мы скоро будем на месте.

    Она удалилась; потерявший-жабу-мальчик поспешил за ней.

    – Не знаю, на каком колледже окажу